Неточные совпадения
Порой дождливою намедни
Я, завернув на скотный двор…
Тьфу! прозаические бредни,
Фламандской школы пестрый сор!
Таков ли был я, расцветая?
Скажи, фонтан Бахчисарая!
Такие ль мысли мне на ум
Навел твой бесконечный шум,
Когда безмолвно пред
тобоюЗарему я воображал
Средь пышных, опустелых зал…
Спустя три года, вслед за мною,
Скитаясь в той же стороне,
Онегин вспомнил обо мне.
— Кой черт улики! А впрочем, именно по улике, да улика-то эта не улика, вот что требуется доказать! Это точь-в-точь как сначала они забрали и заподозрили этих, как бишь их… Коха да Пестрякова.
Тьфу! Как это все глупо делается, даже вчуже гадко становится! Пестряков-то, может, сегодня ко мне зайдет… Кстати, Родя,
ты эту штуку уж знаешь, еще до болезни случилось, ровно накануне того, как
ты в обморок в конторе упал, когда там про это рассказывали…
— Не упрямься! что
тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод… (
тьфу!) поцелуй у него ручку».
Тьфу, господи прости! Пять тысяч раз
Твердит одно и то же!
То Софьи Павловны на свете нет пригоже,
То Софья Павловна больна.
Скажи,
тебе понравилась она?
Обрыскал свет; не хочешь ли жениться?
— Ну, — говорил Захар в отчаянии, — ах
ты, головушка! Что лежишь, как колода? Ведь на
тебя смотреть тошно. Поглядите, добрые люди!..
Тьфу!
—
Тьфу! — вдруг услышал я его голос. — Как так обмани? Наша в фанзе спи.
Тебе капитан играй.
— Вишь, проклятая ведьма, чтоб
ты не дождала детей своих видеть, негодная!
Тьфу!.. — Тут дьячиха плюнула прямо в глаза ткачихе.
—
Тьфу, дьявол! да
тебя не на шутку забрало. Уж не с досады ли, что сам навязал себе невесту?
— Да это
ты, Михей Зотыч?
Тьфу, окаянный человек! — засмеялся грозный исправник. — Эк
тебя носит нелегкая! Хочешь коньяку? Нет? Ну, я скоро в гости к
тебе на мельницу приеду.
— И уйду. А
ты, Фуса, не верь ему, ни единому слову не верь, потому нынешние-то зятья…
тьфу!
— Зятем?
Тьфу!.. Тоже и скажет человек. Разе у меня такие зятья? Ах
ты, капустный зверь!
—
Тьфу!.. Да
ты откудова взялся-то?
— Галактион, есть у
тебя совесть? То есть,
тьфу… Какая там совесть! Ведь
ты тогда пропал бы, если бы мы
тебя не выручили, а теперь что делаешь?
— Эй, Иохим, — сказал он одним вечером, входя вслед за мальчиком к Иохиму. — Брось
ты хоть один раз свою свистелку! Это хорошо мальчишкам на улице или подпаску в поле, а
ты все же таки взрослый мужик, хоть эта глупая Марья и сделала из
тебя настоящего теленка.
Тьфу, даже стыдно за
тебя, право! Девка отвернулась, а
ты и раскис. Свистишь, точно перепел в клетке!
—
Тьфу, прости боже! совсем поглупел парубок! Что мне твоя дуда? Все они одинаковые — и дудки, и бабы, с твоей Марьей на придачу. Вот лучше спел бы
ты нам песню, коли умеешь, — хорошую старую песню.
— Эге! Да
ты вот что! — действительно удивился наконец Рогожин. —
Тьфу черт, да ведь он и впрямь знает.
Ты у меня этого мальчишку развратил (она опять указала на Колю); он про
тебя только и бредит,
ты его атеизму учишь,
ты в бога не веруешь, а
тебя еще высечь можно, милостивый государь, да
тьфу с вами!..
— Знать и доверяться! Этого недоставало! Впрочем, от
тебя так и быть должно. И я-то чему удивляюсь. Господи! Да был ли когда другой такой человек!
Тьфу! А знаешь, что этот Ганька, или эта Варька ее в сношения с Настасьей Филипповной поставили?
—
Тьфу!.. — отплюнулся Родион Потапыч, стараясь не глядеть на проклятое место. — Вот, баушка, до чего мы с
тобой дожили: не выходит народ из кабака… Днюют и ночуют у Ермошки.
— Нет, все от
тебя, Степан Романыч:
ты потачку дал этому змею Мыльникову. Вот оно и пошло… Привезут ведро водки прямо к жилке и пьют.
Тьфу… На гармонии играют, песни орут — разве это порядок?..
— Я
тебе покажу баушку! Фенька сбежала, да и
ты сбежишь, а я с кем тут останусь? Ну диви бы молоденькая девчонка была, у которой ветер на уме, а то…
тьфу!.. Срам и говорить-то… По сеням женихов ловишь, срамница!
— Одною рукой за волосья, а другою в зубы, — вот
тебе и будет твой сын, а то…
тьфу!.. Глядеть-то на них один срам.
— Собаке собачья и смерть!.. Женатый человек да на этакое дело пошел…
тьфу!.. Чужой головы не пожалел — свою подставляй… А
ты, беспутная, его же еще и жалеешь, погубителя-то твоего?
— Аглаидой теперь перекрестили Аграфену-то, — продолжала Домнушка свою мысль. — Тоже и придумают… Ужо теперь загуляет со старцами ихними. Одинова нашей-то сестре ошибиться, а тут мужичишки, как бесы, к
тебе пристанут…
Тьфу!..
— Так вот
ты, Баранов, и сообрази, — говорил гораздо тише совсем опьяневший женский голос. — Что ж она, Жанетка, только ведь что французинка называется, а что она против меня?
Тьфу, вот что она. Где ж теперь, Баранов, правда!
— Хорошо
тебе! — задумчиво и с тоской произнесла Женя, —
ты хоть хочешь чего-нибудь, а у меня душа дохлая какая-то… Вот мне двадцать лет, а душа у меня старушечья, сморщенная, землей пахнет… И хоть пожила бы толком!..
Тьфу!.. Только слякоть какая-то была.
— Эх, все вы хороши! — резко обрывает ее Женя. — Никакого самолюбия!.. Приходит хам, покупает
тебя, как кусок говядины, нанимает, как извозчика, по таксе, для любви на час, а
ты и раскисла: «Ах, любовничек! Ах, неземная страсть!»
Тьфу!
— Это
ты верно говоришь, дедушка, — вступился какой-то прасол. — Все барином кормимся, все у него за спиной сидим, как тараканы за печкой. Стоит ему сказать единое слово — и кончено: все по миру пойдем… Уж это верно! Вот взять хошь нас! живем своей торговой частью, барин для нас
тьфу, кажется, а разобрать, так… одно слово: барин!.. И пословица такая говорится: из барина пух — из мужика дух.
—
Тьфу, мол,
ты пострел этакой! — и на минутку будто вспомню, что это он, но стану в него всматриваться, и вижу у него два носа!.. Два носа, да и только! А раздумаюсь об этом — позабуду, кто он такой…
—
Тьфу, чтоб
тебя черти!.. — возмущается горбач. — Поедешь
ты, старая холера, или нет? Разве так ездят? Хлобысни-ка ее кнутом! Но, черт! Но! Хорошенько ее!
—
Ты постой, Петр Степанович, постой, — щеголевато отчеканивая каждое слово, заговорил он, —
ты первым долгом здесь должен понимать, что
ты на благородном визите у господина Кириллова, Алексея Нилыча, у которого всегда сапоги чистить можешь, потому он пред
тобой образованный ум, а
ты всего только —
тьфу!
— Срамник
ты! — закричала она на Иоанна, — безбожник! Я
тебе дам ругаться надо мной! Срамник
ты,
тьфу! Еретик бессовестный!
«Вишь, тетка его подкурятина! — подумал Михеич, — куда вздумал посылать! Верст пять будет избушка, в ней жди до ночи, а там черт знает кто придет, больше скажет. Послал бы я
тебя самого туда, хрен этакий! Кабы не боярин, уж я бы дал
тебе! Вишь, какой, в самом деле!
Тьфу! Ну, Галка, нечего делать, давай искать чертовой избушки!»
—
Тьфу, тетка их подкурятина! — сказал наконец сам про себя Михеич, — что за народ! Словно вьюны какие! Думаешь, вот поймал их за хвост, а они
тебе промеж пальцев!
— Где ж мне было говорить, коли
ты у меня на горле сидел, тюлень этакий!
Тьфу!
— Язва
ты, язва! — сказал он, — дьявол в
тебе сидит, черт…
тьфу!
тьфу!
тьфу! Ну, будет. Завтра, чуть свет, возьмешь
ты Володьку, да скорехонько, чтоб Евпраксеюшка не слыхала, и отправляйтесь с Богом в Москву. Воспитательный-то знаешь?
— Ах,
ты…
тьфу!
тьфу!
тьфу!
— Это просто я не знаю как и назвать, что это такое! Все, все, все как есть нехорошо. Ах
ты боже мой! Можно ли так человека огорчать? Ну, если не нравится
тебе, нехорошо, — ну, потерпи, помолчи, уважь… ведь я же старался…
Тьфу! Что за поганый народ — люди!
— А как же? она и есть! Я говорил, предрекал — не хотели слушать! Вот она
тебя и поздравила теперь с праздником! На амуре помешана, а амур-то у нее крепко в голове засел!
Тьфу! А тот-то, тот-то каков? с бороденкой-то?
— Дачники… ххе!.. А наплевать, вот
тебе и дачники!.. Выйдет какая-нибудь немецкая кикимора, оденет на себя банты да фанты и сидит идолом…
тьфу!.. Вот взял бы да своими руками удавил… Сидела бы в городе, а туда же, на дачи тащится!
— Я знаю, что
ты будешь меня презирать… Я сам презираю себя. Да… Прощай. Если она придет к нам на дачу, скажи, что я утонул. Во всяком случае, я совсем не гожусь на амплуа белошвейного предмета…
Ты только вникни: предмет…
тьфу!
—
Тьфу!..
тьфу!.. — отплевывалась старуха. — Провались
ты с своим Вуколом Логинычем… Нашла важное кушанье!.. Срамник он, Вукол-то Логиныч…
Тьфу!..
— Знатный городок! — продолжал запорожец. — Я живал в нем месяцев по шести сряду, и у меня есть там задушевный приятель. Не знавал ли
ты купца из мясного ряда, по имени Кирила Степанова?.. а по прозванью… как бишь его?.. дай бог память!
тьфу, батюшки!.. такое мудреное прозвище… вспомнить не могу!
—
Тьфу пропасть! Да на кой черт мне
тебя обманывать? Ведь послезавтра я волен ехать куда хочу?
Опять?
Тьфу! Брысь
ты, окаянная!
— Что говорить-то? И-и-и, касатка, я ведь так только… Что говорить-то!.. А коли через него, беспутного, не крушись, говорю, плюнь, да и все тут!.. Я давно приметила, невесела
ты у нас… Полно, горюшица! Авось теперь перемена будет: ушел теперь приятель-то его… ну его совсем!.. Знамо, тот, молодяк, во всем его слушался; подучал его, парня-то, всему недоброму… Я сама и речи-то его не однова слушала…
тьфу! Пропадай он совсем, беспутный… Рада до смерти: ушел он от нас… ну его!..
— Вот, — говорит, — хорошо. Только что бы
тебе, человече, пораньше немного приехать? Да и пан тоже — всегда вот так!.. Не расспросить же было толком, может, кто охотой женится. Сейчас схватили человека и давай ему сыпать! Разве, говорит, это по-христиански так делать?
Тьфу!..
Курослепов. Ну, ищи поди с меня. Эки проклятые!
Тьфу! Вот хотелось ужинать, вот теперь и не хочется. А он с голоду помирать… да полтораста рублей! Да я с
тебя тысячу бы не взял за это расстройство. Поди за мной, Силантий, я
тебе его пачпорт отдам. (Гавриле). А то у меня и в остроге насидишься. (Уходит с Силаном).
— Мм… У меня не ушли бы!.. И зачем я с
тобой серьезно говорю?
Тьфу!..